"Академия смеха" Коки Митани
Вот лучший спектакль из тех, что вышли в городе с начала сезона: умный, но не занудный, хорошо сконструированный, но нелинейный, и очень смешной, хотя аккомпанирует ему кладбищенский вороний крик. Важно и то, что это первый спектакль Романа Козака в качестве художественного руководителя Пушкинского театра. И в этом смысле "Академия смеха" - это победа здравого смысла над суеверием, в силу которого бутафоры в Театре Пушкина, приболев, говорят: "Она приходила", а режиссеры осеняют себя крестом в ответ на предложения ставить на сцене, проклятой - не к ночи будь помянута - Алисой Коонен. Впрочем, спектакль идет в Сытинском переулке, а не на основной сцене, - это испытание для Козака впереди, когда он начнет репетировать "Ромео и Джульетту". Но в некотором смысле "Академия смеха" - это пролог к Шекспиру: пьеса японца Коки Митани начинается с того, что к цензору Цубаки поступает пародия на "Ромео и Джульетту". По этому поводу Цубаки встречается с драматургом Сакисаки.
Цензор (Фоменко) - бывший вояка, патриот, в театр не ходит, шуток не понимает, и Сакисакина комедия ему не нравится. Но ему мало запретить пьесу - он хочет ее усовершенствовать. Как Станиславский, он требует достоверности и кричит: "Не верю!" У Сакисаки (Панин) на носу премьера, и ради цензорской печати он готов на что угодно: вставить в пьесу троекратное "За нашу прекрасную родину!", носить цензору булочки или строить скворечник для облюбовавший его дом вороны. Проблема в том, что Цубаки начисто лишен чувства юмора, а Сакисаки не умеет писать не смешно. Но в тот момент, когда он таки написал пьесу без единого смешного места, Фоменко впервые становится смешно.
"Академию смеха" можно было бы сыграть запросто: о том, как цензор с автором поменялись местами. И так было бы смешно. Но Фоменко с Паниным играют сложнее и интереснее. Их сюжет - не протухшая история о художнике и государстве, не притча о вселенской борьбе противоположностей: два отличных актера играют на сближение. И оно в их сюжете мотивировано не чем иным, как потребностью в совершенстве.